— Альбина, вы можете нам хоть что-нибудь прояснить, что у вас вчера происходило? Почему у вас все выздоровели за одну ночь? Разве такое может быть? Может это розыгрыш, и ваш интернат является обычным детским домом?

— В нашем детдоме живут, то есть жили только инвалиды.

— У вас есть своя версия происшедших событий?

Альбина не стала отвечать на этот вопрос. Максим предупреждал её быть осторожной и пока скрывать от всех свои способности.

Тем временем они подошли к Альбининой палате, около которой её ожидали подруги, новоявленные чемпионы России по фигурному катанию — Аня Шмелева и Саша Белова-Трушкова. Для Альбины это было полной неожиданностью, а для девочек её выздоровление оказалось шоком. Потом были объятия и слезы радости. Тележурналистка, быстро разобравшись в ситуации продолжала вещать в эфир сенсационные новости, уже разлетевшиеся по всему миру, судя по количеству прибывающих телевизионщиков.

Вскоре её подруги ушли на утреннюю тренировку, а Альбине захотелось остаться одной и сбежать от этого шума и гама. Тогда она сделала так, как её вчера научил Максим. Она заперлась в своей палате на ключ и мысленно вызвав его образ, позвала:

— Максим.

Тут же в палате, где в этот момент никого не было, открылся портал и из него вышел Максим. Альбина бросилась к нему и обняла, крепко прижав его к себе и говоря при этом какие-то слова благодарности, какие пришли ей на ум в этот момент.

В следующий миг Альбина вновь увидела открывшийся портал, переливающийся всеми цветами радуги и увлекаемая Максимом, шагнула в него.

— Можешь пока занимать эту комнату, здесь моя мачеха жила, — сказал Максим, — сейчас я тебе халат подберу.

— А где она? — спросила меня Альбина.

— Кто?

— Мачеха твоя.

— Погибла в авиакатастрофе 9 дней тому назад.

— А…а, я помню, видела по телевизору, тогда много людей погибло. А твой отец?

— Отца убили киллеры, заказное убийство. Данил Ланге, тоже по телику показывали, может быть видела?

— Не помню. А мои родители и бабушка погибли в автомобильной аварии, а вот я выжила.

— Я в том самолёте вместе с мачехой летел и тоже случайно остался в живых.

— Ты сирота, как и я?

— В общем, да.

— А где ты научился магии?

Я вздохнул и сказал:

— Альбина, давай пока на этом остановимся. Всё, что тебе можно обо мне знать, ты знаешь. Придёт время, и ты узнаешь больше. Договорились?

Альбина кивнула, соглашаясь. А что ей ещё оставалось. Через несколько минут, Альбина, одетая в тёплый, чуть великоватый ей халат спускалась вместе с Максимом на первый этаж, направляясь на кухню и рассказывая по пути о сегодняшнем утре в их детдоме, о приезде телевизионщиков, об её интервью.

— Теперь тебя все будут искать, — сказала Альбина, на что Максим беспечно отмахнулся.

— Я у вас под личиной был, так что никто меня не узнает.

Максим посадил Альбину за стол и поставил перед ней её завтрак.

— Извини, Альбина, но у меня на сегодня намечено уйма дел, ты завтракай, еды здесь много, если я задержусь, то и обедай без меня. Потом, после обеда мы с тобой пройдёмся по магазинам и устроим себе шопинг, а вечером я отправлю тебя обратно. Ты, главное помни, что я всегда рядом, если тебе что понадобится зови. Сейчас я тебе здесь телевизор включу, чтобы ты не скучала.

Максим ушёл, а Альбина смотрела телевизор и почти все новостные каналы крутили один и тот же репортаж из детского дома инвалидов. Альбина смотрела на себя со стороны и думала: «Ну, и видок же у меня был, оказывается. Волосы всклочены, сама в ночнушке, стою, как дура, глазами хлопаю, клювом щелкаю, ничего толком сказать не могу.»

Зато наслушалась всяческих версий случившегося. Весь спектр, от экстрасенсов, до инопланетян. Основной версией был розыгрыш. Но с появлением на сцене фигуристок, подтвердивших историю с её подругой, Альбиной Ольховской, разыскали врачей детдома, которые в свою очередь подтвердили документально историю болезни каждого ребёнка. Каким образом все дети в одночасье выздоровели, никто толком объяснить не мог. Основную, как потом выяснилось, версию огласила одна маленькая девочка, которая отвечая на вопрос, как она стала здоровой, сказала:

— К нам ночью спустился ангел и вылечил нас.

Глава 17

Предновогодние хлопоты

Обещанную мне стипендию я получил без проблем в одном из отделений сбербанка. Меня сфотографировали, затем сняли биометрические показатели, затем куда-то звонили, наводили обо мне справки.

Но все это было немного позже, банк открывался в 10 часов утра. А пока у меня было почти полчаса свободного времени, и я решил выпить чашечку кофе. Идти в ресторан мне не хотелось. Была ещё свежа в памяти встреча в ресторане гостиницы Светлячок. Можно было вернуться и позавтракать дома, но тут мимо прошла, тяжело ступая, полная пожилая женщина с полиэтиленовым пакетом в руке.

— Почти, наверное, что она местная, — подумал я, — живёт где-нибудь здесь, неподалёку.

И я решился потревожить её:

— Извините, пожалуйста, вы не подскажете, где здесь можно быстро и не очень дорого позавтракать?

Она остановилась, и, окинув меня мудрым и одновременно усталым взглядом, сказала:

— Сверните на Петровку, юноша, там, через сотню метров небольшое кафе сегодня открывается.

— Спасибо, вам бабушка, вы мне здорово помогли. А то тут кругом одни рестораны.

— Пожалуйста, внучок, мне это не трудно, я здешняя, всех тут знаю.

Женщина тяжело вздохнула и добавила негромко:

— Мне бы кто помог.

— У вас что-то болит, бабушка? — спросил я, посылая в разведку свой диагност. — Давайте я вас до дому провожу.

— Проводи внучок, проводи. Косточки мои болят, ноють и ноють. Видать к непогоде.

Бабушка ухватила меня за подставленную руку и опираясь на меня сдвинулась с места. Диагност вернулся, показывая кучу болезней, которые успела приобрести женщина к своим годам и рекомендации к их исцелению. Я строил рекомендованные диагностом лечебные магемы, и напитав их энергией отправлял к бабушке. И только после этого заметил, что магемы я наполнял энергией 6-й категории. Убедившись в их доступности для меня, едва удержался, чтобы не заорать от радости. Отныне мне был открыт для использования весь спектр магических энергий. Ура! Ура! Ура! Я снова полноценный маг. Через пять минут мы с бабушкой добрались до её подъезда, и она уселась на рядом стоящую скамейку.

— Спасибо тебе, внучок, у меня даже колени перестали болеть. Не часто у меня такое бывает. Посижу я тут, отдохну.

Мы распрощались, и я отправился на Петровку, искать кафе. Я раза два мимо него прошёл, прежде, чем заметил. Если бы не знал о его существовании, прошёл бы мимо. Называлось оно весьма символично: «Крошка Сьюзи».

Толкнув дверь, которая отозвалась на это воздействие звоном колокольчика, я очутился в небольшом полуподвальном помещении на четыре столика, украшенном ветками ели с новогодними игрушками и мишурой. Откуда-то доносилась тихая музыка. Все вместе создавало хорошее настроение и уют. Крохотная прихожая, где можно было снять верхнюю одежду, отделяла вход от зала.

Я скинул свою верхнюю зимнюю куртку и сел за первый столик. Кроме меня посетителей не было, однако ждать не пришлось. Сразу же вошла молодая хрупкая девушка с короткой причёской под поварским колпаком и в белом халате. Не поймёшь, то ли она повар, то ли официантка. Сделала шаг и оказалась рядом со мной:

— У нас на завтрак овсянка, яичница с ветчиной, бутерброды с маслом и сыром, растворимый кофе или чай в пакетиках. Если подождёте, то я могу сварить вам другую кашу, какую пожелаете.

— Можно и овсянку, — кивнул я ей. — Несите все, что перечислили, кроме чая. Кофе со сливками будет достаточно.

Она подошла к стене и откинула наверх дверку, прикрывающую большое прямоугольное отверстие с широким основанием, типа прилавка, на него выставлялись блюда из кухни, которая была сразу за стенкой. Через это отверстие было хорошо видно молодого парня, тоже в поварской униформе. Он передал девушке тарелку с овсянкой и тут же принялся готовить яичницу с ветчиной. Пока я уничтожал овсянку, яичница была готова, и стояла передо мной. Когда я справился с яичницей, меня ожидали кофе и небольшая круглая булочка. Рядом на блюдечке лежали два кусочка масла и две тонкие пластинки твёрдого сыра.